Новости
Произведения
Галерея
Биографии
Curriculum vitae
Механизмы
Библиография
Публикации
Музыка
WEB-портал
Интерактив


19


Главная  →  Публикации  →  Полнотекстовые монографии  →  Гастев А.А. Леонардо да Винчи. - М.: Мол. Гвардия, 1982. - 400 с., Ил. - (Жизнь замечат. Людей. Сер. Биогр. Вып. 9 (627)).  →  19

Душевные состояния приводят в движение лицо человека различными способами: один смеется, другой плачет, иной веселится, другой печалится, один обнаруживает гнев, другой жалость, один удивляется, другой ужасается, одни кажутся глупцами, другие — размышляющими и созерцающими. И такие состояния должны сопровождаться движениями рук, лица и всего человека.Однако возможность не раскрывать свои мысли, или опубликовывать частично, или говорить противоположное тому, что думаешь, или другим каким-нибудь способом лгать, изображая на лице одно, тогда как в душе происходит иное, представляет существенное затруднение для живописца и скульптора.Когда осенью 1488 года Джакопо Андреа Феррарский, сопровождавший регента Моро в качестве знающего советчика, посетил Корте Веккио, он нашел, что восковая фигура герцога Франческо, сдавившего коленями бока поднятой на дыбы лошади, силою движения сходна с обрубком змеи; не утратившим способности сокращаться.Что до фигуры Коня, то Джакопо Андреа посоветовал регенту проверить на себе, как что происходит, если при быстром шаге он пожелает внезапно остановиться: нет ли здесь аналогии с лошадью, которая под воздействием внешней силы или сама по себе внезапно приседает на задние ноги, поднимая перед препятствием громадную тяжесть своего тела.— Тут происходит, — сказал Джакопо Андреа, — перестройка всех механических соотношений и из-за этого всеобщее смущение и неурядица: чтобы не повалиться вперед, вы насильно посылаете себя в обратном направлении, в то время как руки сами собой воздеваются кверху и в стороны, помогая сохранить равновесие.Когда силен МарсийСилен — из греческой мифологии, существо с туловищем и головой человека, ногами и хвостом лошади; силен Марсий, однако, изображается и без этих атрибутов. Другой вариант легенды рассказывает, что когда царь Мидас ре­шил состязание в его пользу, Аполлон наделил судью осли­ными ушами., спешивший вслед за Афиною, заметил оброненную ею флейту, он в страхе отпрянул, — можно сказать, встал на дыбы, и губы его зашевелились в предчувствии прикосновения к сладчайшему инструменту. Какое при этом он имел выражение? Оно было сложным, и коротко его не определишь: тут и радость и удовольствие, но и боязнь, так как небожители не одобряют, если кто присваивает случайно ими утраченное.Копыта, помогая сохранить равновесие, взбивают невидимую пену над поверженным неприятелем; восковая морда Коня — если уместно рассуждать о выражении применительно к морде животного, хотя бы и благородного, — выражает противоположные и несовместимые чувства: гордость и страх. Гордость — от необыкновенности и величия ноши, страх — от боли, причиняемой царственным всадником, который пришпорил его и растянул удилами рот. Несовместимые чувства все же каким-то образом объединились, и еще другое нечто добавилось, и получилась сложная смесь; поэтому кажется, что выражение меняется беспрестанно. Только некоторыми мгновениями, когда воображение зрителя будто бы пронизывается молнией, все проясняется, и тогда хорошо видно, что Конь, оскалясь, смеется.Непроизвольно подчиняясь движению присевшего на задние ноги Коня, согнувшись в коленях, расставивши широко локти и выпятив подбородок, и без того выдающийся, Моро обошел восковую модель вокруг. Когда он вновь очутился перед лошадиною мордой, его щеки заливали два красных пятна, подобные быстро распространяющимся по рыхлой бумаге чернилам, — признак испытываемого удовольствия. Моро сказал:— Решимость, с которою герцог Франческо управляет Конем, внушает страх и трепет даже неробкому человеку; это неудивительно, поскольку наш отец был великим государем и воином. Тот, кто увидит памятник отлитым в бронзе, не станет более сомневаться в счастливой судьбе династии, имеющей настолько почетное происхождение.— Изложенная красивыми стихами, эта мысль лучше другого годится для надписи на пьедестале, — сказал Джакопо Андрея Феррарский, часть своей великой учености употребивший на доказательства того, будто бы миланские Сфорца посредством Висконти, с которыми породнились, происходят от одного из спутников Энея, а именно Англа, прибывшего с ним из Троады, и вместе они основали в Италии государство латинян, До тех пор один только Филиппо Мария Висконти, отличавшийся исключительной глупостью, решался добавить к своему титулу латинское Англус, тогда как другие отвергали такую претензию как необоснованную. Между тем Лодовико Моро, человек, тонко соображающий, поддался ложному искушению отчасти потому, что его к этому подталкивали. Ловко возбуждая тщеславие регента при помощи своей эрудиции, камердинер сказал однажды:— Величина, ваша светлость, неизменно создает красоту для взора: луна кажется более красивой, чем прочие светила, а более крупные звезды красивее мелких, что хорошо видно на примере звезд первой величины.В стихах же римского поэта Папиния Стация, восхваляющего величину конной статуи императора Домициана, говорится, будто обратившаяся в звезды почившая родня этого Домициана по ночам спускается с неба и обменивается с конем нежными поцелуями, тогда как другие звезды еще и помещаются в виде ожерелья на его шее.Тут Моро как раз и пожелал, чтобы его Конь был необычайных размеров. Отвечая предложению регента, Леонардо сказал:— Как показывает опыт и подтверждает рассуждение, фигуры, которые кажутся движущимися, — также и лошадь, встающая на дыбы, — неустойчивы и разрушаются или при попытке их передвинуть, или сами по себе, если их тяжесть превышает предел, установленный природою. Поскольку такие фигуры делаются с большим отклонением от устойчивого равновесия, их центр тяжести сильно удален от центра геометрического, и они держатся исключительно сопротивлением материала, из которого сделаны. Но при чрезмерном увеличении возрастает и вес, и свойственное тяжелому телу желание успокоиться во всеобщей тяжести Земли становится неудержимым и неизбежно приводит к порче и разрушению; тот совершает наибольшую ошибку, кто пренебрегает законами природы и их справедливостью.— Я забочусь о славе, а не о справедливости, — сказал Лодовико Моро, рассердившись, — да и в чем ты усматриваешь справедливость?

— Истина, ваша светлость, есть часть справедливости, тогда как законы природы есть часть этой части, — сказал Леонардо, у которого дерзости и желания создавать необыкновенные и громадные вещи было нисколько не меньше сравнительно с регентом Моро.





 
Дизайн сайта и CMS - "Андерскай"
Поиск по сайту
Карта сайта

Проект Института новых
образовательных технологий
и информатизации РГГУ