Новости
Произведения
Галерея
Биографии
Curriculum vitae
Механизмы
Библиография
Публикации
Музыка
WEB-портал
Интерактив


СЕДЬМАЯ КHИГА. СОЖЖЕHИЕ СУЕТ. IV


Главная  →  Публикации  →  Беллетристика  →  Мережковский Д. С. Воскресшие боги // Христос и Антихрист. - М. Панорама, 1993  →  Седьмая книга. Сожжение сует. IV

Джованни проснулся от солнца, колокольного звона и детских голосов. Сошел на двор и увидел толпу людей в одинаковых белых одеждах, с масличными ветками и маленькими алыми крестами. То было Священное Воинство детей-инквизиторов, учрежденное Савонаролою для наблюдения за чистотою нравов во Флоренции.
Джованни вошел в толпу и прислушался к разговорам.
- Донос, что ли? - с начальнической важностью спрашивал "капитан", худенький четырнадцатилетний мальчик другого, плутоватого, шустрого, рыжего и косоглазого, с оттопыренными ушами.
- Так точно, мессер Федериджи, - донос! - отвечал тот, вытягиваясь в струнку, как солдат, и почтительно поглядывая на капитана.
- Знаю. Тетка в кости играла?
- Никак нет, ваша милость, - не тетка, а мачеха, и не в кости...
- Ах да, - поправился Федериджи, - это Липпина тетка в прошлую субботу кости метала и богохульствовала. Что же у тебя?
- У меня, мессере, мачеха... накажи ее Бог...
- Не мямли, любезный! Некогда. Хлопот полон рот...
- Слушаю, мессере. Так вот, изволите ли видеть, - мачеха с дружком своим, монахом, заповедный бочонок красного вина из отцовского погреба выпили, когда отец на ярмарку в Мариньолу уезжал. И посоветовал ей монах сходить к Мадонне, что на мосту Рубаконте, свечку поставить да помолиться, чтобы отец не вспомнил о заповедном бочонке. Она так и сделала, и когда отец, вернувшись, ничего не заметил, - на радостях подвесила к изваянию Девы Марии бочонок из воска, точь-в-точь такой, каким монаха учествовала, - в благодарность за то, что Матерь Божья помогла ей мужа обмануть.
- Грех, большой грех! - объявил Федериджи, нахмурившись. - А как же ты об этом узнал, Пиппо?
- У конюха выведал, а конюху рассказала мачехина девка татарка, а девке татарке...
- Местожительство? - перебил капитан строго.
- У Святой Аннунциаты шорная лавка Лоренцетто.
- Хорошо, - заключил Федериджи. - Сегодня же следствие нарядим.
Хорошенький мальчик, совсем крошечный, лет шести, прислонившись к стене в углу двора, горько плакал.
- О чем ты? - спросил его другой, постарше.
- Остригли!.. Остригли!.. Я бы не пошел, кабы знал, что стригут!..
Он провел рукой по своим белокурым волосам, изуродованным ножницами монастырского цирюльника, который стриг в скобку всех новобранцев, поступавших в Священное Воинство.
- Ах, Лука, Лука, - укоризненно покачал головой старший мальчик, - какие у тебя грешные мысли! Хоть бы о святых мучениках вспомнил: когда язычники отсекали им руки и ноги, они славили Бога. А ты и волос пожалел.
Лука перестал плакать, пораженный примером святых мучеников. Но вдруг лицо его исказилось от ужаса, и он завыл еще громче, должно быть, вообразив, что и ему во славу Божью монахи обрежут ноги и руки.
- Послушайте, - обратилась к Джованни старая, толстая, красная от волнения горожанка, - не можете ли вы мне указать, где тут мальчик один, черненький с голубыми глазками?
- Как его зовут?
- Дино, Дино дель Гарбо...
- В каком отряде?
- Ах, Боже мой, я право не знаю!.. Целый день ищу, бегаю, спрашиваю, толку не добьюсь. Голова кругом идет...
- Сын ваш?
- Племянник. Мальчик тихий, скромный, прекрасно учился... И вдруг какие-то сорванцы сманили в это ужасное Воинство. Подумайте только, - ребенок нежный, слабенький, а здесь, говорят, камнями дерутся...
И тетка опять заохала, застонала.
- Сами виноваты! - обратился к ней пожилой почтенный гражданин в одежде старинного покроя. - Драли бы ребятишек, как следует, - дурь в головы не полезла бы! А то - виданное ли дело? - монахи да дети государством править вздумали. Яйца курицу учат. Воистину никогда еще на свете не бывало такой глупости!
- Именно, именно, яйца курицу учат! - подхватила тетка. - Монахи говорят - будет рай на земле. Я не знаю, что будет, но пока - ад кромешный. В каждом доме - слезы, ссоры, крики...
- Слышали? - продолжала она, с таинственным видом наклоняясь к уху собеседника: - намедни в соборе перед всем народом брат Джироламо, - отцы и матери, - говорит, - отсылайте ваших сыновей и дочерей хоть на край света, они ко мне отовсюду вернутся, они - мои...
Старый гражданин кинулся в толпу детей.
- А, дьяволенок, попался! - крикнул он, схватив одного мальчика за ухо. - Ну, погоди же, покажу я тебе, как из дому бегать, со сволочью связываться, отца не слушаться!..
- Отца небесного должны мы слушаться более, чем земного, - произнес мальчик тихим, твердым голосом.
- Ой, берегись, Доффо! Лучше не выводи меня из терпения... Ступай, ступай домой - чего уперся!
- Оставьте меня, батюшка. Я не пойду...
- Не пойдешь?
- Нет.
- Так вот же тебе!
Отец ударил его по лицу.
Доффо не двинулся - даже побледневшие губы его не дрогнули. Он только поднял глаза к небу.
- Тише, тише, мессере! Детей обижать не дозволено, - подоспели городские стражи, назначенные Синьорией для охраны Священного Воинства.
- Прочь, негодяи! - кричал старик в ярости.
Солдаты отнимали у него сына; отец ругался и не пускал его.
- Дино! Дино! - взвизгнула тетка, увидав вдали своего племянника, и устремилась к нему. Но стражи удержали ее.
- Пустите, пустите! Господи, да что же это такое! - вопила она.
- Дино! Мальчик мой! Дино!
В это мгновение ряды Священного Воинства заколыхались. Бесчисленные маленькие руки замахали алыми крестами, оливковыми ветками, и, приветствуя выходившего на двор Савонаролу, запели звонкие детские голоса:

"Lumen ad revelationern gentium et gloriam plebis Israel".
"Свет к просвещению языков, ко славе народа Израилева".

Девочки обступили монаха, бросали в него желтыми весенними цветами, розовыми подснежниками и темными фиалками; становясь на колени, обнимали и целовали ему ноги.
Облитый лучами солнца, молча, с нежной улыбкой, благословил он детей.
- Да здравствует Христос, король Флоренции! Да здравствует Мария Дева, наша королева! - кричали дети.
- Стройся! Вперед! - отдавали приказание маленькие военачальники.
Грянула музыка, зашелестели знамена, и полки сдвинулись.
На площади Синьории, перед Палаццо Веккьо, назначено было Сожжение сует, Bruciamento della vanita. Священное Воинство должно было в последний раз обойти дозором Флоренцию для сбора "сует и анафем".





 
Дизайн сайта и CMS - "Андерскай"
Поиск по сайту
Карта сайта

Проект Института новых
образовательных технологий
и информатизации РГГУ